Кот недовинченный - Страница 27

Впрочем, тетушка хорошо знала, чем можно рассеять тоску племянника, – доброй порцией пищи. И, несмотря на все Леликовы заверения о полнейшем отсутствии аппетита, Катя ткнулась в первое же попавшееся кафе. Однако оно не работало. Время ленча уже миновало, а обед еще не скоро, так что кухня, извините, закрыта. Не дали им еды ни во втором, ни в третьем заведении.

– Безобразие, – пробормотала Катя. – Как у нас при совке. Люди мечтают потратить деньги – а им не дают.

Лелик ничего не ответил на эту реплику. Он смурнел все больше и, надвинув бейсболку глубоко на лоб, безрадостно брел по веронским улицам.

Незаметно они достигли центра – городок Верона и правда оказался небольшим. На площади возвышалась мощная древнеримская арена (весьма хорошо сохранившаяся). Но спутников сейчас не интересовали места былой гладиаторской славы – Катя все искала заведение, где можно покормить вконец насупившегося Лелика.

И, наконец, – о чудо! На узкой торговой улочке нашлось открытое кафе, а внутри, в витринах, имелись и сандвичи с ветчиной, и «панини», и мороженое. Катя немедленно заказала бармену четыре преогромных бутерброда, два капуччино, gelato и, разумеется, пиво.

Вскорости явился заказ. Лелик немедленно набросился на еду.

Налопавшись, он отвалился на спинку стула.

Катю поразила (как поражала, впрочем, всегда) происшедшая с племянником перемена – тот на глазах повеселел, подобрел, разрумянился. Голубые очи засверкали.

«Боже, какие мужчины примитивные существа! – привычно подумалось Кате. – Мало же им от жизни надо! Брюхо набил, пивка дернул – и вот оно, счастье. То есть, согласно философскому определению данного понятия, полное довольство самим собой и окружающим».

– А ты заметила, тетенька, – лукаво проговорил Ленчик, – что мы с тобой в русском кафе сидим?

Катя вздрогнула.

– С чего ты взял?

Сразу в мозгу промелькнули образы двух бритых горилл, преследовавших их вчера по улицам Венеции.

– Оглянись.

И в самом деле, за Катиной спиной, на стене, оформленной в духе конструктивизма, красовалась надпись по-русски – на удивление, совершенно без ошибок:

Зоосадом получена новая большая партия зверей.

Сад расширен и благоустроен.

Животные переведены в новые помещения.

По праздникам детские гулянья.

Катя немедленно спросила пробегавшего официанта, почему дизайн кафе – в русском стиле.

– Просто реклама, – меланхолически ответствовал красавец-официант.

– И все равно – пойдем отсюда, – заторопилась Катерина. Но не удержалась, чтобы не задать племяннику дежурный вопрос: – Ты наелся?

– О да! Спасибо, тетя!

И они вышли из кафе и, уже не спеша, побрели по торговой улице виа Мадзини. Справа и слева от них блистали витрины магазинов – дорогих и не очень: «Гуччи», «Бенеттон», «Крициа»…

Вдруг внимание Кати привлекла новенькая – очевидно, только повешенная – вывеска. Она гласила: «Паоло Брасселини». Магазинчик был закрыт, но за витриной царила праздничная суета. Вальяжно расхаживали мужчины в смокингах и дорогих костюмах, мелькали разодетые в пух и прах дамы. Многие держали в руках фужеры с шампанским. Угрями сновали сквозь толпу официанты. Публика собиралась в группы, над чем-то хохотала, рассеивалась и тут же стекалась в новые группки…

В центре одной из них Катя заметила своего вчерашнего знакомого, романтического Паоло. Он оживленно рассказывал что-то веселое нескольким расфуфыренным теткам – те от души смеялись, закидывая головы. Нечто похожее на ревность укололо Катю.

– Ты чего застыла, как медный всадник? – прошипел Ленчик.

Катя кивком указала ему на героя ее романа.

– О! – заорал Лелик. – Да это ж твой вчерашний ухажер!

– Тс-с! Пошли отсюда! А то он еще подумает, что мы за ним следим.

Когда они отошли от магазина, Ленчик задумчиво пробормотал:

– Еще неизвестно, кто за кем следит.

– Что ты имеешь в виду? – вскинулась Катерина.

– А почему это – мы в Верону, и он – в Верону?

– Паоло мне вчера сам все рассказал. Он здесь, чтобы открыть свой новый бутик. – Катя помедлила и добавила, слегка смущаясь: – Между прочим, у меня с ним сегодня свидание. Тут, в Вероне. В шесть часов вечера на площади Эрбе.

– Хм! Свидание у нее! А мне что прикажешь в это время делать – к проституткам идти?! Герлфренд-то моя теперь далеко…

– Что ты несешь, Лелик? – опешила Катя. – Какие в твоем возрасте проститутки?!

– А может, мне в Венецию махнуть, к моей женщине? – размечтался племянник.

– Нет уж, – отрезала Катя. – Никуда ты один не поедешь. А вечером – со мной пойдешь. Паоло, кстати, и тебя звал. Он обещал показать город нам обоим.

– Значит, я буду изображать твою дуэнью, – скривился юноша. – Завидная роль, ничего не скажешь. О, женское коварство! Теперь-то я понимаю, почему ты так легко согласилась ехать в Верону…

– Лелик, не бухти. У меня тоже может быть личная жизнь. Не все тебе с японочками карате заниматься.

– Ладно, – махнул рукою студент. – Значит, до твоего романтического свидания у нас с тобой осталось два с половиной часа. Пошли искать гробницу Ромео.

– Гробницу или грАбницу? – лукаво сморщила носик Катя.

…На карте Вероны, полученной ими в информбюро на вокзале, место захоронения Ромео не значилось. Однако под номером двадцать один имелась пометка: «Тоmbа di Giulietta».

– Гробница Джульетты, – перевела Катя.

– Однако, – подхватил Лелик, явно пародируя скороговорку гида, – как мы знаем из бессмертной трагедии видного деятеля английской культуры шестнадцатого-семнадцатого веков Вильяма Иваныча Шекспира, гробница Джульетты является в то же самое время и гробницей, или, если угодно, грАбницей Ромео.